летит «заку» по орбите, опоясавшись ломом... а кому какое дело – может, «гАндам» стерегёт...
Интересно было бы попробовать вывести в условно-положительные персонажи этакого безжалостного убивца. Не популярные нынче типажи «отморозок с золотым сердцем» или «ну он же не виновааааат, что он такой!» (ну, типо – тяжёлое детство, деревянные игрушки, отчим-садист и тэ дэ, и тэ пэ, нужное подчеркнуть, недостающее вписать) ...а взять кого-то вроде Али аль-Саршеса, то бишь – отморозка натурального, которому человека убить как 2 пальца об...асфальт =-.-= Этакого, панимаиш, «суперанимала». Понятно, что не в таком, как у Дашкова, архипрокачанном варианте, а, скорее, в версии латентной (на чорта перегружать текст лишними сущностями вроде уберменьшевских способностей?). Главное, что это персонаж, натурально, стоящий «по ту сторону добра и зла»: Локи не знал по-настоящему, что такое грех, вина и искупление. Это были абстракции, для которых у него не находилось эмоций. Поэтому он смеялся, когда другие плакали, и поднимался на недостижимую высоту.
Вызвать симпатию к такому персонажу – по нынешним временам извращённых читательских симпатий, легче лёгкого. «Он сволочь, но какая сволочь!» Хотя здесь надо быть осмотрительным. Всё, что провоцирует девОческий свун – отсекать нах. Понятно, что какой-то процент извращенок свуниться будет всё равно, но процент сей надо свести к минимуму, елико возможно. Это ж, всё-таки, злобная тварь, а не романтический герой =-.-= Образ конструируется с прицелом не на симпатию – на уважение. Вполне определённое уважение к опасному и сильному врагу. Замешанное на ненависти, по возможности – и на страхе, хотя напугать-то читателя по-настоящему редко, кому удаётся.
Теперь самая интересная часть задачи – привести такого персонажа на «хорошую» сторону. Стоящему, как уже говорилось выше, по ту сторону добра и зла – не один ли ему хрен, за кого воевать? Остаётся «всего-то» подобрать нужную мотивацию. Что-то вроде... Это была одна из главных задач самцов его вида – оплодотворить как можно больше самок в почти безнадежном поиске идеальной Носительницы Программы. Королевы.
Но если однажды он все-таки найдет такую, то станет преданнейшим телохранителем возле ее ложа-колыбели, в любой момент готовым на самопожертвование.
Конструировать такую любовную линию было бы задачей архиинтересной. Уклониться от розовых соплей женского романа, провести сюжет по лезвию бритвы, не скатившись ни в жесть примитивную «жывотной страститм», ни в высокое движенье чуйствия типо «любовь и из него человека сделает» – это было бы выходом за рамки изначального образа – но, вместе с тем... Да. Это было бы и впрямь интересно.
Вызвать симпатию к такому персонажу – по нынешним временам извращённых читательских симпатий, легче лёгкого. «Он сволочь, но какая сволочь!» Хотя здесь надо быть осмотрительным. Всё, что провоцирует девОческий свун – отсекать нах. Понятно, что какой-то процент извращенок свуниться будет всё равно, но процент сей надо свести к минимуму, елико возможно. Это ж, всё-таки, злобная тварь, а не романтический герой =-.-= Образ конструируется с прицелом не на симпатию – на уважение. Вполне определённое уважение к опасному и сильному врагу. Замешанное на ненависти, по возможности – и на страхе, хотя напугать-то читателя по-настоящему редко, кому удаётся.
Теперь самая интересная часть задачи – привести такого персонажа на «хорошую» сторону. Стоящему, как уже говорилось выше, по ту сторону добра и зла – не один ли ему хрен, за кого воевать? Остаётся «всего-то» подобрать нужную мотивацию. Что-то вроде... Это была одна из главных задач самцов его вида – оплодотворить как можно больше самок в почти безнадежном поиске идеальной Носительницы Программы. Королевы.
Но если однажды он все-таки найдет такую, то станет преданнейшим телохранителем возле ее ложа-колыбели, в любой момент готовым на самопожертвование.
Конструировать такую любовную линию было бы задачей архиинтересной. Уклониться от розовых соплей женского романа, провести сюжет по лезвию бритвы, не скатившись ни в жесть примитивную «жывотной страститм», ни в высокое движенье чуйствия типо «любовь и из него человека сделает» – это было бы выходом за рамки изначального образа – но, вместе с тем... Да. Это было бы и впрямь интересно.